Беседы с Уэйном Ликермэном в Лос-Анджелесе
14.08.2004
Оригинал находится http://www.advaita.org/aftrans.htm.
Уэйн: Как
вышло, что ты оказался сегодня здесь?
Ø Я услышал о вас от своих друзей.
Уэйн: И что же
друзья рассказали тебе? Что побудило тебя прийти сюда?
Ø Они сказали, что мне следует прийти.
Уэйн: Как ты
думаешь, почему они так сказали?
Ø Я был на вебсайте и просмотрел некоторые беседы. Когда я впервые стал
заниматься медитацией, парень, который учил меня, принес мне копию текста «Нет
пути». Я рассказал ему, о чем вы беседовали на вебсайте, и нашел расписание
бесед. Таким образом, мои друзья первыми посетили вас и затем рассказали мне.
Уэйн: И кто
они?
Ø Они из
Лос-Анджелеса.
Уэйн: Так, они
были здесь?
Ø Да, кажется,
в прошлом году.
Уэйн: Как
долго ты занимаешься медитацией?
Ø Семь лет.
Уэйн: Итак, ты
бы сказал, что твои духовные интересы носят в большей мере физический и
практический характер, чем интеллектуальный?
Ø Да. Таким образом, мне это представили. Можно
читать об этом все, что хочешь, но нужно действительно попробовать и увидеть
самому.
Уэйн: Какую
именно пользу принесли тебе семь лет занятий медитацией?
Ø Это не просто определить, так много произошло с
того момента, как я начал медитировать (по мере того как менялась моя жизнь),
что я не знаю, могу ли я выделить особо какой-либо аспект и оценить его
воздействие.
Уэйн: Что же
ты с этим делал тогда, если спустя семь лет прекратил практику?
Ø Ну, не так давно я сделал перерыв на некоторое
время; это стало чем-то, что я только делаю. Я никогда не смотрел на занятия
медитацией как на что-то, имеющее конкретную цель, я просто «делал это».
Уэйн: Ты не
делаешь это сейчас?
Ø Нет.
Уэйн: Итак, у
тебя ощущение, что ты в переходном периоде?
Ø Нет. По-видимому, я должен сидеть, но я лишь не
делаю этого. Мне давалось действительно
с трудом, сидеть вместе с группой. Мы
занимаемся медитацией в течение всей ночи. Кажется, я не справился с этим. Мне
не хватает этого.
Уэйн: Тебе
этого не хватает, и ты полагаешь, это потому, что ты этого не делаешь, так?
Ø Хотел бы я иметь ответ на это. Моя работа в прошлом
году (рисование), потребовала намного больше физических сил, чем та, которую я
делал раньше. Долгое время я занимался интернетом. В последнее время я стал
ощущать возраст, мне все труднее и труднее вставать по утрам. И болезненнее.
Если я сижу ночью, что мне нравится делать, я замечаю, что начинаю с трудом
засыпать. Я более бодрствующий после таких сидений; это не работало. Я
чувствую, как будто мне действительно следует это делать.
Уэйн: «Следует»
- любопытное слово, и также вызывает очень любопытные чувства: тебе «следует»
делать что-то, чего не делаешь. Может, стоит исследовать природу этого
высказывания, - «мне следует делать что-то другое, чем то, что я делаю», -
потому что из него выходит очень интересное предположение, состоящее в первую
очередь в том, что ты - источник делания. Без этого предположения, «следует»
уже не вызывает никаких чувств. «Следует» уместно лишь тогда, когда ты
обладаешь созидательной мощью по отношению к ситуации, - под созидательной
мощью я имею в виду то, что ты, являясь источником этого действия, ответственен
за создание данной ситуации.
Ø Это ощущается как нечто обратное. Это ощущается
негативно, будто я говорю, нет.
Уэйн: Позитивно
или негативно, - тем не менее, так бывает. Является ли это источником
отрицания, или утверждения, - разницы нет. Мы смотрим на то, что дает основание
предположить существование источника, того «я», который ответственен за
это. В учении нет доктрины; мы не можем
сказать, что та или другая вещь – истина; мы совсем не утверждаем этого.
Скорее, мы направляем твое внимание, чтобы увидеть, что эти предположения,
которыми ты вполне очевидно охвачен – все они об этом. Я говорю «вполне
очевидно», потому что когда артикулируется, что следует что-то делать,
результатом этого может быть только одно – предположение о существовании
автора.
Возвращайся
к этому предположению и проверь его. Посмотри, ты ли фактически являешься
источником отрицания действий, посмотри, так ли это. Можешь ли ты препятствовать этому? Или ты, Тим, - только
инструмент, через который эти «не действия» происходят? Находится ли в пределах контроля Тима то,
что он стареет, или это факт, на который его тело отзывается подобным образом?
Является ли это тем, что Тим решил делать или это то, что производит Вселенная,
постоянно помешиваясь? А если это
вселенское влияние времени,
пространства и возраста, конституции организма и воздействия окружающей среды –
откуда взялось, что Тиму «следует» что-то?
То, что
делается – и есть то, что происходит –
и это не то, что делает Тим. Ты можешь видеть, что эти действия приходят
со стороны, вне контроля Тима, и, кроме того, навязывают ответное чувство – в
данном случае, негативную ответную реакцию. В видении этого, возможно, и
происходит понимание. Не обязательно, имей в виду, но возможно.
[Пауза]
Уэйн: Линда,
как получилось, что ты оказалась сегодня здесь?
Ø Я прочитала книгу Рамеша Балсекара «Окончательное
понимание» и «Сознание говорит», зашла на вебсайт и натолкнулась на вас. Я
прочла то, о чем вы говорите, и пришла сюда. Я из Риверсайда.
Уэйн: Как
случилось, что именно эти две книги попали в твои руки?
Ø Ну, я была студенткой Дзен в течение нескольких лет
и обучалась у учителя из Риверсайда. То, что он говорит, не всегда понятно, и я
на этом споткнулась. Это помогло мне немного лучше понять дзен, но до сих пор я не понимаю всего, что нужно об
этом. Как вы говорите, это очень трудно сказать словами.
Уэйн: Что тебе
не ясно или затруднительно?
Ø Я не понимаю, как отпускать себя; как быть таким,
как вы и быть там, где вы находитесь, не обращать больше внимания на эго,
- и как вы переживать сознание. Вот то,
что я ищу.
Уэйн: Я
понимаю то, что ты ищешь, но это не то, что есть у меня. Это не то, что
находится в конце этого пути. Это то, что переживают ищущие в процессе поиска –
момент отсутствия вовлеченности эго, момент присутствия – переживание этого. Но
переживание этого находится под воздействием того, что приходит и уходит,
потому что приходы и уходы заключены в
капсулу присутствующего в чем-то – в чем-то познаваемом, в том, что поддается
определению – вот, что присутствие.
Затихание
вовлеченности и возрастание вовлеченности создают скобки вокруг «естьности»,
определяют ее количество и делают «естьность» чем-то, что может быть пережито.
Для мудреца, скобка не исчезает, просто растворяется вовлеченость. Остается
присутствие того, что всегда было, но без возвращения «меня», которым это
присутствие измеряется. Есть просто присутствие. Но нет переживания
присутствия. Ты переживаешь лишь то, от чего ты отделен; ты знаешь лишь то, от
чего ты отделен. Таким образом, мудрец не переживает единство так, как
переживает его ищущий – с точки зрения отделенности, единства, отделенности,
единства. Мудрец ЕСТЬ единство. Мы все и всё это – единство. Но то, что отсутствует в мудреце – так это
ошибочное представление, которым является переживание отделенности. Итак, в мудреце отделенность растворяется и
больше ничем не замещается.
Ты не одинока в этом. Я имею в виду саму перспективу поиска. Это поиск ничего. Я имею в виду саму идею, даже моё словесное признание того факта, что поиск ничего, дает ничего, что для ищущего это поиск некой концептуальной субстанции. Ищущий, который ищет ничто, движим идеей, что это ничто основывается на неких «духовных переживаниях», – переживаниях знания неизвестно чего и пребывания, неизвестно где. «Я хочу этого». «Я», которое хочет этого, отсутствует, когда «это» здесь. Итак, это имеет значение лишь тогда, когда «я» возвращается. Хотение этого имеет отношение лишь к тому, что «я» вернулось. Когда «я» умерло, полностью ушло, тогда и взаимоотношения невозможны и знания невозможны. Мудрец и ЕСТЬ это ничто, а не то, что он знает, или переживает.
Говоря
всё это и, возможно, слыша всё это и понимая всё это, и, может быть, даже
принимая полностью, в качестве чего-то резонирующего с истиной, являющейся
причиной возникшего ощущения, - сам по себе поиск, тем не менее, может быть
выражением желания, идущего из глубин самого организма – желания единения,
мира, соединения. В этом случае ищущая энергия является частью организма,
частью плоти. В точности так, как проявляется твоё физическое и биологическое
стремление к пище или комфорту, сексу, любви, братству, воздуху, точно так же
ты обладаешь этой биологической и физической жаждой познать «это» и пережить
«это».
[Пауза]
Ø На сайте есть расписание бесед. Рассматриваете ли
вы расписание как что-то, что вам «следует» делать или что-то, что вам «нужно
делать»? Что заставляет вас сидеть здесь и предоставлять эти услуги?
Уэйн: Меня
побуждает сидеть здесь та же самая сила, которая заставляет меня, есть, дышать
и спать. Тот же источник, та же энергия побуждает меня сидеть здесь, которая
управляет моим дыханием. В моём сидении здесь нет личной эгоистической
привязанности – выраженной в требовании авторства, в претензии на источник этой
активности – точно так же, как она отсутствует в моем дыхании.
Ø Раньше я жил в моменте, сфокусированном на
чувственном восприятии, и старался остановить ментальные образы прошлого или
будущего. В настоящий момент эго, занятое производством ментальных образов
оказывается, по-видимому, менее вовлеченным, чем тогда, когда я пытался
контролировать мышление. Таким образом, проживание в моменте прямо
противоположно привычке думать об этом. У вас есть какие-нибудь комментарии на
это?
Уэйн: Проживание
момента не зависит от активности. Оно не относится к активности или её
недостатку. То, что мы называем «жизнь в моменте» – является отсутствием
вовлечённости авторского «я» или эго, назови, как хочешь. Вовлеченность эго в
то, что происходит в каждый момент, проецируется на горизонтальную плоскость
времени, протягиваясь в настоящее и будущее. Таким образом, эта (фальшивая)
претензия эго на происходящее как на «моё» действие, источником которого я
являюсь, распространяется на то, что происходит из момента в момент.
Ø Учение некоторым образом захватывает меня.
По-видимому, все учения и все претензии насчёт проявленной вселенной абсолютно
правильны и верны для меня. Но когда происходят дискуссии о том, что
непостижимо – Абсолюте – кажется, что каким-то образом все эти указатели
несколько отступают, указывая лишь на дуалистичность вещей. Указатели отсылают
к одному, - самому источнику. Балсекар отсылает к Богу, безличностному Богу, но
все же Богу. Он ссылается на нечто, и причастность к тому, чем это нечто
является, к тому, что осуществляет контролирование и управляет тем, чем мы
являемся. Я понятия не имею, что это, потому что не могу этого знать. Но, может
быть, всё же есть какое-то описание этого. Учения отсылают к этому. Они указывают
на то, что находится за этим. Вы понимаете…?
Уэйн: Я
понимаю, о чем ты говоришь, и, конечно же, это невозможная задача для учения. В
тот момент, когда ты говоришь что-то об «этом», тотчас происходит
объективизация «этого» как чего-то. Не только структура нашего языка, но сама
природа ума такова, что он объективизирует;
и только так он может функционировать. Такие термины как Бог или
Источник имеют действительно сильные телесные физические коннотации для людей,
именно поэтому мы делаем их более аморфными, называя - Сознание, Источник, Непроявленное;
поэтические метафоры бесконечны. Тем не менее, ты все же объективизируешь «это»
как какую-то вещь. Здесь ничего нет. Ничего, кроме безмолвия. Рамана сказал,
что наивысшее учение – в безмолвии.
Ø Буддистские традиции использую сутру сердца, чтобы
ввести понятие формы как пустоты, и я почти уловил ощущение того, что есть некая реальность в описании себя и Источника.
Уэйн: Данная
поэтическая форма более созвучна твоему организму, чем чтобы то ни было другое.
Так будь с ней. Ничто из этого не лучше, чем что-то другое; все они в равной
степени ничтожны как описатели. Просто их ценность состоит в их полезности по
отношению к определенной индивидуальности.
[Пауза.]
Ø Вы говорите, что нет ничего, что я мог бы получить
«там»? Что Сознание определяет, когда произойдет мое окончательное понимание –
или никогда не произойдет.
Уэйн: Это
совсем не то, что я говорю. Я говорю, что необходимо поискать в себе и
посмотреть, являешься ли ты источником того, что делаешь. Несомненно, что есть
много разных вещей, которые ты делаешь, и которые приводят к различным
результатам. Вопрос состоит в том, кто является источником этих действий?
Ø Можно задать вопрос?
Уэйн: Конечно,
как тебя зовут?
Ø Меня зовут Джин. Одной из моих проблем сейчас является
отпускание и эго. Я поняла (если я правильно понимаю) так, что побуждающим мотивом эго является стремление
к самоутверждению. Мне трудно обойти
эту концепцию таким образом, чтобы тут же не вляпаться в ловушку эго. Я начинаю спотыкаться на том, что мне не
вполне понятно, вопросы возникают касательно всего, что я делаю: на верном ли я
пути? Правильно ли то, что я ищу? Вы
согласны с тем, что эго, движимо данным мотивом?
Уэйн: Я могу
лишь говорить, опираясь на свою модель. Данная используемая модель заключается
в том, что эго называется то, что предъявляет права на происходящее – «я» делаю
это – не как функционирующий элемент, а скорее как источник этого. Это ключевое различие между существующим
источником того, что происходит в противоположность существующему инструменту,
через который все происходит.
Вопрос
не в том, что эти формы, эти организмы тела/ума, которые мы отождествляем с
тем, что собой представляет «я», - совершают действия и разного рода вещи. Они думают, чувствуют,
действуют – они делают всё это. Генетический код предоставляет данным аппаратам
возможность разумно делать то, что они делают, - колебаться при столкновении со сложностями, сомневаться в своих
силах в условиях, определяемых действиями данных организмов - включая изучение, включая обусловленность
реакций, основывающихся на переживаниях.
Таким образом, программирование данных инструментов и аппаратов носит
динамический характер, который подвержен изменениям каждое мгновение.
Есть
характерная дополнительная особенность, присущая исключительно человеку и
возникающая приблизительно в возрасте 2,5 лет. Эта особенность связана с
чувством отделенности «я», представляющегося источником мыслей, чувств и
действий. Когда это происходит, - это невероятно. Если у вас есть дети, вы можете видеть, как это происходит.
Поскольку данный процесс носит разрушительный, болезненный характер для
организма, который проходит через него, мы называем это «чудовищным
раздвоением». Процесс движения от
состояния сущностного единения и прямого функционирования со всей вселенной к
отделенности и чувству «я есть» контролирующий, - в то время как «я» таковым не
может являться, - весь этот процесс
невероятно болезненный.
У
вселенной есть бесспорное доказательство того, что ты не обладаешь той
невероятной мощью и не являешься той центральной фигурой, которой, со слов
своего эго, ты считаешь себя. Вот
здесь и находится маленькая нестыковочка, огромная проблема примирения
непрерывного послания независимости и автономности с текущим опытом вселенной, заключающаяся в нашем бессилии. Большинство людей по мере
взросления различными способами приспосабливаются к этому внутреннему
конфликту. Однако у некоторых людей возникает предположение вопросительного
характера: «Минуточку. Здесь что-то не так». Даже если это не артикулировано в
достаточной степени, появляется ощущение того, что всё обстоит совсем не так,
как кажется. Что-то не то. Есть какой-то иной способ удерживать все это
вместе. В это состоит семя ищущего,
выражающееся самыми различными способами.
Есть одно из явлений организма тела/ума, которое происходит время от времени и которое не обязательно связано с поиском: оно заключается в умирании чувства отделенности, и связанного с ним предъявления прав на операции организма как на «свои собственные» эгоистические действия. Данное ощущение уходит так же точно как приходит: пришло и теперь ушло. Это событие называется просветлением, пробуждением или окончательным пониманием. В моем словаре есть точные определения того, о чем мы говорим. Явление просветления представляет собой событие в истории организма, в нем происходит нечто особенное. Специфика данного события заключается в растворении фальшивого чувства авторства. Вот в точности то, что происходит. И это происходит.
Ø Может ли эго уйти насовсем?
Уэйн: «Уйти
насовсем» и есть просветление. Приходы и уходы – это то, что мы называем
духовным поиском. Смущает то, что иногда это уходит на некоторое время, и таким
образом ты полагаешь, что вот это оно и есть. Но твое думанье об этом – это вовсе не то, чем является просветление.
Ø Известно ли вам еще какое-то явление, которое
возможно упоминалось где-то, отличное от описываемого вами, но в котором есть
перманентная свобода от ощущения делателя – иногда оно называется самадхи, -
возможно ли пребывание в данном перманентном состоянии – и что имеет отношение
к данным указаниям? Я не слышал, чтобы вы описывали какое-то иное событие. Вы
рассказывали о том, что явления происходят с людьми; явления приходят и уходят.
Есть ли какой-нибудь аналог такого события, описываемого вами, но также
отличного от него?
Уэйн: Нет.
Самадхи – это состояние; самадхи определяется тем фактом, что оно
заканчивается. Когда кто-то говорит о пребывании в самадхи, это лишь имеет
отношение к тому, что заканчивается. Все, о чем вы можете говорить, является
состоянием. Иначе бы это ничем не отличалось от комы.
Ø Разве самадхи не рассматривается как просветление?
Уэйн: С данным
термином есть проблемы; оно базируется на посланиях двухтысячелетней
давности. Были люди с подлинным
пониманием, которые предприняли попытки обозначить то, что невозможно
артикулировать. Затем приходят другие,
которые продвигают это послание, вносят в него некоторые изменения и
корректируют здесь и там, отвечают на вопросы, базируясь на своем собственном
понимании. Даже когда это делают очень уважаемые люди, послание, так или иначе, становится действительно
запутанным и витиеватым. Таким образом, это всего лишь попытка сделать предмет
более понятным и употреблять его в более простой, прямой формулировке и с этой
точки зрения говорить – с полным пониманием того, что любое определение не
является истиной. Даже эти указатели не
представляются тем, на что указывают; они указатели. Классический пример –
палец указывает на луну. А не на состояние пальца.
[Пауза.]
Ø Весь июль я был в Индии, и мне вас очень не
хватало. На реке Ганге я встретил йогу.
У меня с ним состоялся разговор о дисциплине и о том, что для того, чтобы войти
в самадхи, необходимо медитировать
много часов. Я обнаружил, что мне намного интересней то, как стать более
внимательным и осознанным в каждый момент жизни и то, что в действительности ничто не существует, и есть только
одно сознание. Могла ли это быть ловушка ума, стремящегося избежать дисциплины?
Уэйн: Как я
уже упоминал раньше, эго (или ум, о котором ты говоришь как о чем-то, что
совершает что-то, чтобы избежать дисциплины), в конечном счете - это то, что
предъявляет фальшивые требования. Тебе нужно посмотреть и увидеть, является ли
то, что происходит в действительности продуктом организма, – в данном случае,
твои действия по избежанию медитации, если ты пожелаешь. Является ли источником
этих действий организм? Является ли уклонение от дисциплины и интерес к
философии недульности продуктом усилий, производимых со стороны твоего
эгоистического контроля? Вот вопрос,
который поднимает учение, и учение не
обеспечит тебя ответом. Это просто
задавание одного и того же вопроса снова и снова.
Ø Можно спросить вас о вашем опыте? Я читал введение
в «Сознание говорит», где вы немного рассказываете о ваших взаимоотношениях с
Рамешем Балсекаром. После того, как вы начали учиться у Рамеша, использовали ли
вы практику постоянного задавания вопроса «Кто я? Кто я? Кто я? Кто это
делает?»
Уэйн: Нет. Не
было никакого формального процесса, которым бы я был занят. Я могу рассказать
свою историю, и это только моя история – историй множество - в любом случае история - не инструкция.
Когда я встретил Рамеша, я безумно влюбился в него. Меня тянуло к нему, как
мошку, летящую на пламя огня. Проявлялись все виды побуждений и особенностей
моего характера, которые были вовсе не чистыми и высокими. Напротив, это были
очень незрелые побуждения: желание внимания, признания, желание быть связанным
с этой невероятной силой и источником, которым я мог бы обладать. Это были
очень личные желания, вовсе не всеобъемлющие, полные любви, великодушия и
открытости «желанию отдавать» энергию. Была совсем не такая любовь; моя любовь была алчной и потребительской.
Тем не менее, энергия менялась в более привлекательную сторону. Весь процесс был словно подарок: от пытливости, жадности, желания получать к расширению, желанию отдавать, быть полезным и видеть, как я могу отдавать энергию. В этой энергии становишься более свободным. Желание получать ее, возможность иметь ее, - все это лишь проявление духовного материализма. И не имеет значения, пытаешься ли ты получить сотню долларов, большую машину, дом, или духовное могущество для того, чтобы эго могло обладать большим контролем, все это по-прежнему формы материализма, обладания. Это то, что постоянно озабочивает эго, занятого укреплением состояния бессилия. Но само по себе оно ничего не делает и делать не может, включая фальшивое требование на то, что происходит с организмом. Когда ты действительно смотришь на то, что происходит с организмом, становится абсолютно ясно, что эго не делает ничего. Если бы эго и могло что-то делать, твоя жизнь была бы полностью другой. Давай посмотрим правде в глаза.
Ø Все есть сознание. Таким образом, абсолютно ничто –
никакое событие в нашей жизни – не может произойти вне сознания, верно?
Уэйн: Да. По
определению, если все является частью Сознания, тогда нет ничего, что не
являлось бы частью Сознания. Когда мы говорим о «воле» Сознания, получается своего рода бардак, потому что мы
объективизируем сознание, как какую-то вещь, которая приводит в действие силу
воли, и которая наделена чисто человеческими представлениями. Воля – это сила,
которая имеет отношение к человеку. И
приписывая человеческие качества Источнику, ты делаешь как раз то, что люди
делали на протяжении тысячелетий.
Сначала, объективизируешь Источник как вещь; затем, чтобы понять его, ты
окрашиваешь его чисто человеческими характеристиками - индивидуальностью, намерением, смыслом - все это человеческие побуждения и
качества. Мы пытаемся указать на то,
что находится за этими ограниченными определениями источника, как на что-то
большее, безграничную тотальность.
[Пауза.]
Ø Почему мы не принимаем эго и чувство отделенности?
Уэйн: Нужно
посмотреть на то, что значит принятие эго. Когда я говорю о принятии, я не имею
в виду что-то, что делаешь именно ты.
Принятие – это понимание того, что происходит как часть функционирования
тотальности, и само это принятие является тотальностью. Принятие не
обусловлено; это не принятие чего-то или какой-то иной вещи. Принятие, на которое
указываю я, является тотальным и универсальным.
Ø Как же мы все так попались? Похоже, все мы
отождествляемся с эго, тогда как в действительности мы не отделены друг от
друга. Как же вышло, что миллиарды и миллиарды людей оказались охваченными
чувством отделенности?
Уэйн: Рамеш
описал это явление фразой «божественный гипноз». Это действительно очень привлекательный образ. Гипноз, имеющий божественное происхождение,
совсем не означает, что попался «ты». Это вовсе не является тем, во что мы были
ввергнуты, потеряв милость Бога, в результате совершенных ошибок, начиная с
самой первой – съеденного яблока и заканчивая страшным судом. Религии провозглашали эту идею на протяжении
тысячелетий; это хороший бизнес. И это то, чему нет места в данном учении.
Понимание
состоит в том, что Сознание – это всё, включая имеющееся чувство отделенности.
То, как переживается жизнь, как познается, -
интегрально связано с чувством персонального личного авторства и
чувством отделенности. Как только вы
говорите: «Если бы я создавал вселенную, я бы сделал ее другой», вы сразу же
выдвигаете свои претензии силе, которая намного более велика, чем ваше «я»,
касательно того, как более конструктивно улучшить вещи. Я же заинтересован
исключительно в смотрении и указывание на природу того, что есть.
Ø Осознает ли ваша модель то, что в мире существует страдание? Я знаю, что вы
признаете наличие страдания. Полагаю, что для той модели, о которой я говорю, и
которую я достаточно изучил, - это
является фокусом. Страдание существует. Я не слишком знаком с вашей моделью.
Имеет ли страдание отношение к ней?
Уэйн: Страдание
существует, как часть функционирования Тотальности. Мы можем идентифицировать источник страдания с вовлеченностью
эго, в отсутствии, которого, страдания нет.
Да, мы можем указать на все эти вещи. И это является в большой мере частью этой модели.
Ø Но полагаю, то, что вызвало этот вопрос, явилось
фактом, о котором вы говорили, как о функционировании отдельных мыслящих эго,
являющихся частью того, что имеет божественное происхождение. Это почти то же
самое, как и то, что страдание - неотъемлемая часть целого, используя ваши
слова, но не обязательно является чем-то, что должно замещаться или избегаться.
Уэйн: Совсем
нет никакого «должен», участвующего в этом. Понятие «должен» не имеет реального
значения в контексте учения. Да, это так как есть. В следующее мгновение все
может измениться. Страдание является неотъемлемой частью той модели, которая
исторически существует и переживается в настоящий момент. Абсолютно все, что
угодно может произойти в следующий момент.
Ø Тем не менее, страдание – функция эго.
Уэйн: Да.
Вовлеченность эго в то, «что есть» - производит страдание. Эго – не источник
страдания. Это лишь инструмент, через который страдание производится. В целом.
Но само по себе эго бессильно. Это ничто. Оно будет претендовать на то, что оно
производит страдание, потому что по своей природе оно только этим и может
заниматься. Но это фальшивые требования.
Это ничто.
Ø Когда вы удаляете себя, страдание все же остается,
я полагаю. Мне трудно сформулировать это, но я пытаюсь понять, поскольку
страдание существует как часть вашей модели. Вы признаете его существование, и
вы говорите, что эго – это инструмент, через который страдание может быть
воспринято.
Уэйн: Нет,
через который оно производится.
Ø Производится?
Уэйн: Да. Если
отсутствует эго, то нет и условий для возникновения страдания в данном
организме. В этом отношении, мудрец не страдает. Просветление - это окончание страдания, но не конец страданию для
кого-то. Просто, страдание не возникает больше в данном организме. Нет
того, кто эгоистически отождествляет себя с этим организмом.
Ø Так вы говорите, что таким образом, что-то только и
происходит?
Уэйн: Я бы
сказал, почти так, за исключением того, что убрал бы слово «только». Всё происходит.
Действительно происходит! Проверь: эго говорит: «Если я не источник этого,
тогда всё только происходит!».
Хорошо, опасение существует, -
у тебя есть это эго и ты знаешь, что нужно просто отпустить его и
позволить чему-то происходить.
Уэйн: Кто отпускает эго и позволяет всему
происходить? Эго говорит: «Я отпускаю эго, и только позволяю чему-то
происходить, и тогда все будет
прекрасно. Тогда я хозяин этой ситуации».
Ø В некотором смысле, не является ли это попыткой
отпустить процесс контролирования?
Уэйн: Возможно,
имеет место попытка осуществить усилие для отпускания процесса контролирования.
Кто пытается сделать это?
Ø Эго.
Уэйн: Эго не
делает ничего. Оно только предъявляет права на то, что это именно оно старается
изо всех сил – фальшивые права. Организм прикладывает усилие. Любое необходимое усилие появляется как
результат скрытых усилий вселенной. Эго говорит: «Я сделал это».
Ø Но все же это делает организм?
Уэйн: Безусловно,
пока не умрет.
Ø То, что лезет в мою голову, является результатом
испытывающего страх эго. ОК, но если я не делал этого, тогда можно ли вообще
что-то сделать? Есть ли в этом какой-то
смысл?
Уэйн: Эго
предъявляет следующие права: если «я» не сделаю этого, тогда ничего не будет
сделано!
Ø Эго никогда ничего не сделает!
Уэйн: Эго
никогда ничего не сделает, и все будет дерьмово. Верно?
Ø Да.
Уэйн: Это еще
одно очевидное фальшивое требование эго.
Теперь один из способов, которым ты можешь проследить это и переломить
это – это посмотреть на собственную жизнь.
Возьми три наиболее значимых опыта, три самых необычных события, которые
ты рассматриваешь как величайшие благословения, которые когда-либо происходили
в твоей жизни, и посмотри, ты ли их
творец. Большинство людей, рассматривая
их, сообщают, что они осознают, что даже не знали о существовании эти вещей до
их появления.
Ø Они только произошли, но они только там.
Уэйн: Они произошли. И опять эго говорит, они только
происходили и только там, потому что я не помещал их туда. Это преуменьшает то
чудо, которое происходило. Они там, как часть дара, который создала вселенная.
Эго умаляет ценность чуда: «Всё, очевидно не создаваемое мной - только происходит, только там».
Уверяю тебя, ты не одинок в
этом. Сидя в этой комнате, слышишь это снова и снова и снова и снова, - та же
самая фразеология, те же повторения той же ситуации. Итак, ты понимаешь, что
если бы это зависело от тебя, если бы эго было контролером этой ситуации, три
самых невероятных события в твоей жизни никогда бы не произошли. Если бы это
действительно зависело от тебя, ты бы перекраивал и урезал самого себя. Но эго
говорит, если это зависит не от меня, тогда тебя точно скрутит, ты пропадешь.
Ты видишь, что если бы это действительно зависело от тебя, ты бы точно пропал.
Перевод Елены Бохоровой.