Беседы с Уэйном Ликермэном в Лос-Анджелесе

06.01.2005

Оригинал находится http://www.advaita.org/aftrans.htm.

Ø      В начале этой недели, полагаю, это было во вторник, вам задали вопрос о том, изменилась ли природа ваших взаимоотношений после того, как произошло понимание. Я не помню, что вы ответили, но произошло какое-то значительное изменение.  Я думаю об этом. По крайней мере, среди тех, кто приходит сюда, в настоящий момент о вас сложилась определенная репутация.  – Что-то «произошло», и т.п.; в вас видят мудреца. Мы относимся к вам иначе, чем к остальным людям, сидящим в этой комнате.  Моя догадка состоит в том, что есть некий как бы интерактивный взаимодействующий результат. К примеру, если бы вы отправились на вечеринку выпить с друзьями, уселись бы с ними и стали пристально смотреть на кого-то, - скорее всего, подобного обмена не произошло бы. Многого не происходит в иных кругах.

Я нахожу для себя резонанс здесь. Знаю, вы говорили о Гуру, и что дело вовсе не в вас. Тем не менее, я продолжаю ходить на ваши беседы, хотя думаю, у меня есть интеллектуальное понимание того, что как вы описали, происходит. Я по-прежнему сижу здесь, полагая, что вы обладаете особой сверхъестественной энергией, которая что-то производит – я не знаю, что именно она делает – но я думаю, что я получаю что-то, что-то здесь происходит. Это не похоже на то, как если бы я сидел здесь и лишь бесцельно глазел по сторонам. Таким образом, еще раз возникает вопрос о природе данных взаимоотношений. Они иные, скорее всего благодаря тому, кто есть вы (как мы видим вас), и кто есть мы.

Уэйн: То, что ты описываешь, является, прежде всего, отношениями в социуме. Это, во-первых. И, во-вторых, ты говоришь о резонирующих отношениях. В целом, те социальные отношения, которые сложились у меня с людьми до того события, - остались точно такими же и после него.  Я поддерживаю свои отношения в социуме с большинством друзей, и они никоим образом не помешали этому событию. Появились, конечно же, и другие: стали приходить ищущие. На первых порах, они были крайне унылыми и смущенными. Впоследствии, по прошествии различных событий, учение начало происходить через меня, и начали происходить вот эти беседы.

Сейчас внутри данного контекста, приходят люди с такими же ожиданиями, которые ты описал. У людей неизбежно возникают ожидания, и они связаны с их собственным опытом и с их собственной природой. Иногда эти ожидания оправдываются, а иногда нет. Если ты такой же, как большинство людей, то в тех  случаях, когда твои ожидания оправдываются, ты исполнен благодарности, и в тех случаях, когда они не оправдываются, - ты переживаешь разочарование.

В тех случаях, когда резонанс есть, возникает целая разнообразная структура взаимодействия. Тем не менее, ты находился здесь достаточно долго, чтобы увидеть, - люди приходят и уходят, – те же самые люди находились в этой комнате, с теми же самыми возможностями и энергиями, и у них не было никакого резонанса. Таким образом, в отсутствии резонанса, нет и взаимоотношений Гуру/ученик.

Ø      Может ли ищущий, благодаря своему собственному желанию и стремлению вызвать появление резонанса между собой и потенциальным гуру?

Уэйн: То, что я называю резонансом, не создается желанием. Желание может сопровождать резонанс или предшествовать ему, тем не менее, по своей природе желание не является причиной резонанса. Понимание состоит в том, что если резонанс возникает, он возникает между двумя организмами. Есть люди, которые подходят к гуру с огромным желанием иметь отношения Гуру/ученик. Они страшно хотят этого. Они ищут гуру. Это что-то, что ты можешь «сфальсифицировать» на короткое время, но, в конечном счете, или это есть, или этого нет.  Когда я говорю «сфальсифицировать», я имею в виду то, что ты можешь играть роль ученика, и ты можешь сделать из другого человека «Гуру», и тогда ты ведешь себя согласно ролям «гуру - ученик». Но когда я говорю о резонансе, я имею в виду невыразимое соединение, которое происходит тогда, когда происходит, за пределами того, что проявляется как чувство Присутствия. Это может проявляться различными путями. Нет какого-то единственного пути, которым бы он переживался. Тем не менее, это возникает как соединение. И оно является результатом резонанса.

Ø      Если гуру, с которым возникает резонанс, не находится - может ли, тем не менее, произойти глубокое понимание?

Уэйн: Конечно. Понимание может быть глубоким посредством различных вещей. У кого-то может быть резонанс с книгой. У кого-то может быть резонанс с учением. Объект, с которым возникает резонанс, не обязательно должен быть человеком.

Ø      Применимо ли слово резонанс к очень сильным человеческим взаимоотношениям, таким как безумная любовь к кому-нибудь и даже обожествление предмета своей любви?

Уэйн: Я делаю различие, чтобы надлежащим образом сохранять актуальность и полезность этого термина. Я использую этот термин для описания очень специфического типа взаимодействия, который не имеет отношения к пылкой влюбленности;  несмотря на то, что она может сопутствовать резонансу.  Когда резонанс возникает,  он вполне может сопровождаться эмоциональной влюбленностью.

Именно это произошло для меня в отношении Рамеша. Тем не менее, резонанс предшествовал этому и не зависел от этого, поскольку  действительно на протяжении этих семнадцати лет переключился сам характер того, что я ассоциировал с Рамешем. То, что инициировало страстную любовь с ее ревностью и страданиями, когда ночами я не мог спать, думая о нем и, стремясь войти в его присутствие, и все то, что сопровождалось переживанием сильной боли вновь открытой страстной влюбленности – все эти чувства медленно уходили. По прошествии длительного времени это сменилось более глубокими взаимоотношениями совсем другого рода.  Ты слышал, я много раз описывал то, как природа отношений драматически переключалась от взаимоотношений, характеризующихся алчностью с моей стороны, в которых  мне чего-то хотелось от него, к взаимоотношениям, в основе которых лежало служение и желание отдавать.

[Пауза.]

Ø      Резонанс может быть не только с гуру. Я чувствую, что вместе со своим мужем мы нашли ключ к резонансу. И это стало значительной частью нашей жизни за последние двадцать лет. Мы выделяем определенное время в течение дня, чтобы делать это – просто быть вместе, смотреть друг другу в глаза и держать друг друга – и есть ясное чувство Присутствия, которое представляет собой нечто большее, чем просто мы вдвоем.

Уэйн: Резонанс может принимать различные формы. И также он может иметь форму взаимоотношений. Как ты описываешь, это вполне может быть внутри того контекста, когда мы обыкновенно беседуем о резонансе.

Ø      Эта часть дня определенно стала для нас чем-то очень важным. В этот момент мы отпускаем все. Я перестала быть ищущей после  того, как мы обрели это. Конечно, отдавание вознаграждается. Есть ощущение, что это возвращается туда, откуда приходит. Таким образом, отдавание и получение становятся чем-то одним. Джозеф Кэмпбэлл называл это “наслаждением”, мы все его ищем. Я имею в виду тех, кого это ощущение обходит стороной.

[Пауза.]

Ø      Есть не-ищущие и есть ищущие, и есть просветленные мудрецы.  Существует ли выбор вовлечься во множество других состояний, отличных от этих?

Уэйн: Ну а каков твой опыт? Всегда ли ты был ищущим?

Ø      Сколько себя помню, да. Но я больше не думаю о себе как об ищущем.

Уэйн: Понимаю. Было ли это выбором, который ты совершал?

Ø      Нет. Так случилось. И это было неожиданно. Впоследствии, когда я полагал, что я все еще ищущий, я снова пытался отождествиться с ним. Тем не менее, пришло понимание, что я больше не ищущий.

Уэйн: Когда ты говоришь, что ты больше не ищущий, что конкретно ты подразумеваешь под этим?

Ø      В переживании, было осознание чего-то, что я не смог бы ни описать, ни предсказать. Я пробовал объяснить это друзьям, и это оказалось невозможным. Таким образом, я не смог охватить это своим логическим умом. Как ищущий, я всегда пытался использовать свой логические объяснения Бога, свое отношение к тому, чем Бог является. В переживании исчез зазор, промежуток. И я до последнего не знал этого. Я только переживал это. Сейчас это скорее ощущение желания большей глубины, чем определения этого. Многое из того, что я читал, объясняется попыткой найти это, тем не менее, чтение Махарши, а я продолжаю читать его книги, -  очень удовлетворяет меня. Я думаю, что я не пытаюсь непосредственно получить что-то; скорее это приходит ко мне. Это не вполне традиционный познавательный процесс. Вот почему я не думаю, что это поиск. Ищущий был бы студентом сидящим в классе, собирающим информацию. Я не чувствую этого больше.

Уэйн: Понимаю.

Ø      Интересно, все ли ищущие возможно…

Уэйн: Для меня это вопрос формулировок. Способ, которым ты используешь термин «ищущий» и способ, которым я использую этот термин – несколько различны. То, что ты описываешь, как поиск, который ты завершил, – представляет собой однонаправленный поиск. В своем процессе я переживал нечто очень похожее. Это было движение. Движение поиска началось с поиска чего-то, – поиска Бога, поиска знания, поиска истины, – с некого однонаправленного усилия. Поиск был очень направленным на “то”. Затем был момент, в котором что-то переключилось от поиска некой вещи к размышлению, который представлял собой процесс раскрытия, сопровождающийся включением всего. То, что ты описываешь, связано с углублением этого изменения, идущего от попытки получить что-то к пониманию, включающему все.  И таким образом возникает чувство открытости, все большего и большего включения, минуя того, кто пытается что-то получить.

Это мощное и очень глубокое переключение в природе ищущего. И его не сложно различить и сказать, что вот это – поиск, а это что-то еще другое. В моем лексиконе, и то и другое -  поиск. С той лишь разницей, что в одном случае это поиск чего-то конкретного, а в другом - расширение поиска в сторону включения всего. Ведь когда ты говоришь о желании углубления, о стремлении к чему-то едва различимому, раскрывающему нечто великолепное, - само это желание представляет собой поиск энергии. Это поиск распространения, поиск большего присутствия или открытости. То, что ты описываешь, представляет собой глубокое переключение в структуре природы ищущего, которое полностью соответствует сути данного учения. С этого момента однонаправленный поиск теряет всякое  значение. Как только происходит переключение, и поиск начинает расширяться, - появляются какие-то возможности для существования, какие-то разумные объяснения данному учению, если угодно. Сущность учения такова, что как только указывается на что-то, тотчас происходит расширение, поглощение и возвращение этого. Стоит только уму сфокусироваться на чем-нибудь и сказать: “Вот оно!” – и таким образом, вляпаться, – сама суть природы этого учения, имеющая отношение к непрерывному расширению, заключается в новом притоке энергии, необходимой для выполнения данной работы.

Таким образом, когда ты говоришь о том, как это ощущается, это происходит потому, что в природе поиска произошло изменение в сторону того, что ему более присуще; есть инструменты для разного рода поиска энергии. Сейчас, организм, который мы называем мудрецом, представляет собой то, в чем  нет ни того, ни другого: нет ни поиска чего-то и его достижения, ни расширения поиска. Вся парадигма уходит. И не имеет больше значения.

[Пауза.]

Ø      Помогает ли миру в целом, вместо разговоров о борющихся на передовых линиях фронта системах, сидение в медитации и пребывание в блаженстве?

Уэйн: Зависит от того, кто спрашивает.

Ø      Для меня лучше сидеть в медитации. Я не знаю насчет мира. Есть ли вибрация, которая отлична от той, в которой находится мир? 

Уэйн: К сожалению, у меня нет абсолютно никакой возможности говорить за будущее. Я нахожусь с тем, что происходит в настоящий момент, с тем, что есть. А то, что есть – это люди, которые сражаются на всех фронтах – яростно, страстно, разнообразными способами. Есть и другие, - очень пассивные, очень экспансивные. Есть те, которые очень открыты, есть и те, кто пребывает в блаженстве. И те и другие существуют, как часть функционирования вселенной. Как часть того, что есть – Божье творение, если угодно.

Ø      Бог выражается через всех нас, как через тех, кто сражается, так и через тех, кто пребывает в медитативном блаженстве.

Уэйн: Безусловно. Это модель. Сознание, Бог, или Источник – это все. Это единственное, что есть.  Есть только одно. Соответственно, всевозможные изменения Единства являются по-прежнему Единством.  Таким образом, сражающееся, ужасное, уродливое чудовище представляет собой такое же Единство, как и прекрасный святой, который излучает любовь и великодушие в сердца тех, кто воспринимает его или ее.

Ø      Так что из этого следует?

Уэйн: Я не знаю. Что следует из этого?

Ø      Полагаю, это включает все.… Получается, что приходят в бытие равно как те из нас, кто являются мирными и спокойными, так и те, кто пребывают в аду, в злости, негодующие или ненавидящие…

Уэйн: Ты хочешь христианский ответ? Ты хочешь буддистский ответ? Ты хочешь еврейский ответ? Ты хочешь индусский ответ? У нас есть кармический ответ; у нас есть ответ о первородном грехе.  У нас много ответов на этот специфический вопрос, почему вещи такие, какие они есть; почему существует этот очевидный дисбаланс во внешней наружности, в великодушии и доброте. Ты осматриваешься вокруг: это распределено не равномерно.

Ø      Даже не знаю, в чем состоит вопрос.

Уэйн: Вопрос состоит в том, «Почему вещи такие, как они есть?!» Ты не единственный, кто задает подобные вопросы. Такие вопросы и прежде задавались. Таким образом, свыше тысячелетия приходят с вопросами. Идут люди: «Ты мудрый парень. Ты примешь нас в этом доме, вставишь цветные стекла в окна, накормишь и позаботишься о нас. А сейчас предоставь-ка нам какие-нибудь ответы (или мы пойдем к кому-нибудь еще, кто даст)». Чтобы выполнить свою работу, парень говорит: ОК. Вот почему все так».  Со временем, эти вопросы, -  те вопросы, которые хорошие – станут чем-то вроде религии.

Таким образом, все  уже сказанное не имеет недостатка в ответах для тебя. В действительности, то, чем мы занимаемся здесь – мы просто указываем на то, что есть, говоря «это есть» проявление Источника. Точка.

Ø      Тем не менее, источник проходит сквозь фильтры каждой индивидуальности, с какой бы то ни было своей обусловленностью. Энергия, протекающая через них, проявляется через гнев или покой.

Уэйн: Верно.

Ø      В зависимости от…

Уэйн: От их программы. Воспринимай каждый из этих организмов как программный инструмент – запрограммированный генетикой, обусловленный их окружающей средой – и это программирование происходит непрерывно. Твоя биохимия – то, какое количество определенных гормонов выделяется в то или иное мгновение – будет определять твое программирование в этом моменте. Таким образом, ты реагируешь; энергия жизни фильтруется через эту программу. Итак, в этот момент появится гнев,  в другой появится покой, – из того же самого входного устройства, – что зависит от программирования организма в данное мгновение.

Ø      Таким образом, какое может быть «почему» во всем этом?

Уэйн: Ты хочешь индусское «почему»? Ты хочешь еврейское «почему»? Ты хочешь… Какое «почему» ты хочешь? Есть ответы на все твои вопросы «почему».

Ø      Могли бы вы сказать, что это происходит на каждой планете во вселенной?

Уэйн: Я не знаю, что происходит на других планетах. Я довольно ограниченный парень. Я говорю о том, что вижу, находясь в этом кресле.  Другие могут иметь доступ к информации о других планетах. Все, что я могу сказать тебе так это то, что я наблюдаю за природой «того, что есть» здесь. И затем мы смотрим глубоко в то, что является природой того, что есть. То, что предназначено священникам, школам и тому подобным вещам, является намного более интеллектуальными, чем то, чем располагаю я.

Ø      Пару дней назад у меня появился вопрос, который затронут здесь. Установлено, что все проявление представляет собой просто волнение энергии, исходящей из Источника, Сознания…

Уэйн: В этом «просто волнении» заключена вся суть.

Ø      Программирование, как вы утверждаете, представляет собой неотъемлемую часть организма тела / ума. Мог бы какой-нибудь последователь Адвайты, например, взять и изменить это программирование? Речь идет о том, у кого обнаружилась некая предрасположенность к асоциальному поведению. Может ли он благодаря изучению Адвайты или, находясь под воздействием данного учения, использовать его таким образом, чтобы взять и перепрограммировать то, что было обнаружено, в результате чего  склонность к асоциальному поведению больше не проявлялась бы?

Уэйн: Эффект воздействия учения безграничен. Способ воздействия может быть разнообразным и безграничным, как в позитивную так и негативную стороны. Ты мог бы сказать кому-то, кто приходит; они подвергаются воздействию учения, в результате чего их жизнь изменяется. В одном случае, определенные асоциальные способы действия могут исчезнуть. А в другом случае, они могут ворваться! Буквально.

Ø      Можно было бы сказать, что в этом смысле Адвайта отличается от Буддизма, которое несколько формально подходит к цели окончания страдания.

Уэйн: Какой бы ни была цель учения, эффект учения непредсказуем. Рамеш рассказывает удивительную историю о парне, который пришел к нему. Это был его первый визит. Он подошел к Рамешу и сказал: «Знаете ли вы, сколько часов в день я медитирую?» Рамеш сказал: «Ну, нет, не знаю». «Я медитирую четырнадцать часов в день». Он был преисполнен гордостью. Должно быть, он жил в неком медитативном центре и находился на вершине – лучший медитатор, – посматривающий при этом, не дышит ли кто ему в затылок.  Один парень в соседней комнате встает и медитирует по тринадцать с половиной часов. Придется и ему вставать еще раньше на полчаса, чтобы поддерживать свой статус в ашраме. У тебя может быть что-то глубоко основательное, как в данном случае медиация, чтобы кормить свое эго. Он был таким же напыщенным со своими четырнадцатью часами медитации, как если бы ехал по дороге и рулил  на своем Lamborghini. То же самое.

Понятно, что это не входило в намерение учения. Ясно, что не это было предполагаемой целью медитации.

Ø      Другими словами, то, что организм тела/ума привносит в учение, в соединении с учением, и становится тем, через что он проходит.

Уэйн: Я бы сказал, что это то, что приносит учение в организм тела/ума. В одном случае, учение приносит покой и радость, чувство довольства. В другом, оно приносит агонию, страдание и несчастье. Одно и тоже учение. Я наблюдал людей, которые были активными, очень вовлеченными в это учение, и пришли к окончательному пониманию. Я видел также тех, кто покончил жизнь самоубийством. На протяжении семнадцати лет, я встречался и с тем и с другим.

Ø      Благодаря учению? Или это случилось вследствие химических соединений?

Уэйн: ОК. Сейчас мы имеем очень интересный вопрос: как мы классифицируем единичный случай в отношении того или иного результата. Да, оба стали результатом учения, тем не менее, были и другие факторы. Таким образом, где остановиться в процессе приписывания факторов событию?

Ø      Похоже, что у учения есть определенные, - я не знаю, можно ли квалифицировать это как постулаты. Тем не менее, что-то вроде закона взаимосвязанных противоположностей, который  выглядит полезным в качестве инструмента, помогающего понять эти, несомненно, странные происшествия, такие как нарушение баланса, о котором вы говорите.

Уэйн: Я бы сказал, что это очень полезный инструмент. Я не назвал бы это законом, скорее это то, с чем я чувствую себя комфортно. Я бы сказал, что это способ упорядочивания вселенной,  чтобы беседовать исходя из взаимосвязанных противоположностей. В каких-то случаях, это очень полезный способ понимания вещей. Но это не истина. Это не закон. Это инструмент.

Ø      Можно ли использовать его как истину? Я не способен понять это. Мне трудно выразить это. В последнее время, кажется, будто это почти что-то вездесущее, как нечто, циркулирующее во мне так же, как возникают эти вопросы «почему». Для меня почти объяснение, потому что это выглядит бесспорно, несомненно. Полагаю, я рассматривал бы это как истину, несмотря на предположительное ничто, о котором говорится здесь. Это кажется неотразимым, таким, каким может быть только истина.

Уэйн: Конечно, ты можешь сказать: «Это ощущается мной как истина». Прекрасно. С этим нет никакой проблемы. «Для меня это ощущается как истина». Это твой опыт. То, как это ощущается в настоящий момент. И это отлично от того, «что есть, как оно есть». Есть любопытное в своем роде смирение в понимании того, что «то, каким это кажется мне» и «то, что ощущается, несомненным, истинным», тем не менее, - не являются универсальной истиной.  «Это моя истина. Это только то, что я имею в настоящий момент».  Тем не менее, в признании того, что это «мое», а не универсальное, заключена фундаментальная скромность.  А ты слишком мал, что бы ударять саблей и защищать эту «свою» истину, потому что ты понимаешь, - да, другие могут также в равной степени иметь в свою очередь собственную глубокую истину.

Ø      На днях вы сказали, что у учения нет доктрины. И до меня дошло: в этом есть что-то очень близкое доктрине – доктрине о взаимосвязанных противоположностях. Прежде я даже не рассматривал этот аспект учения, совсем не так, как я это делаю сейчас. И это пришло через учение. Таким образом, это представляет собой лишь другой указатель, другую концепцию, которая может обсуждаться кем угодно.

Уэйн: Конечно.

Ø      Природа моего ума такова, что он хочет иметь эти твердые закрепленные позиции, чтобы затем упорядочивать вселенную. В настоящее время, я упорядочиваю ее, используя данные концепции.

Уэйн: Да.

[Пауза.]

Ø      Верит ли Адвайта в позитивную молитву или обращение к Богу?

Уэйн: В Адвайте нет ни веры, ни отсутствия веры во что-то, поскольку в ней нет доктрины. У Адвайты, о которой я говорю, – а существует множество разнообразных вкусов, качеств, вероисповеданий и религиозных конфессии, которые называют себя Адвайтой, – нет доктрины, нет принципа. Есть серия указаний, которые всегда возвращают тебя к встречному вопросу, обращенному к самому себе. Все эти утверждения представляют собой указатели, обращающие внимание на того, кто спрашивает, на того, кто исследует.

Ø      Обращают к самоисследованию?

Уэйн: Я даже не решаюсь назвать это самоисследованием. Называя это самоисследованием, мы относим это к какой-то категории, навешиваем этому ярлык, этикетку; мы знаем, что это есть, и тогда можем сказать: «ОК, я был здесь, выполнил это, и получил футболку.  И сейчас я перехожу к следующему». Таким образом, это не самоисследование. Это постоянное указывание, возвращающее к природе «того, что есть».

Ø      Принятием «того, что есть».

Уэйн: Принятие «того, что есть» может прийти. Оно может прийти. Это не имеет отношения к практике принятия «того, что есть».

Ø      Не имеет?

Уэйн: Конечно, нет. Совсем не имеет. Понимание того, что принятие может произойти, и есть покой. И он также может прийти.

Ø      Трансцендентные медитаторы собираются вместе – в количестве 40 тысяч или что-то около этого – и они собираются, чтобы улучшить мир, и помещают его  в мирное, спокойное место, если они настоящие медитаторы….

Уэйн: Никогда не будет достаточно! Вот в чем проблема. Если мы только получим чего-то еще больше, тогда это случится. [Смех.] Может быть случится. Может быть, нам понадобится лишь кое-что еще. Мне это не известно.  Но, пока…!

Ø      Если у нас будет 51% пробужденных, осознанных, станут ли пробужденными остальные 49%?

Уэйн: Зависит от того, кто спрашивает.

Ø      Я спрашиваю вас.

Уэйн: У меня нет ответов. Это твой вопрос.

Ø      ОК. Не означает ли это, что у меня нет никаких ответов.

Уэйн: Если тебе повезет!

Ø      Тогда почему задаются вопросы? Как совершать самоисследование, если не задавать вопросы?

Уэйн: Вопросы приходят или не приходят. Я не думаю, что ты идешь куда-то и там находишь какие-то вопросы. Как правило, у того, кто приходит сюда, есть вопросы – могут они их артикулировать или нет. У них есть основной вопрос, касающийся природы «того, что есть».

Ø      Одна из вещей, на которой настаивали Махарши и Нисаргадатта заключалась в самоисследовании, осуществляемому благодаря неотступному глубокому, вдумчивому и искреннему  спрашиванию.  И я думаю, что можно кое-что сказать об этих вопросах… - это методы, средства, с помощью которых можно направлять чей-то путь, оберегать кого-то на его индивидуальном пути. Это руководящий принцип. 

Уэйн: Это может быть руководящим принципом. Определенно. В каких-то случаях, это могло бы быть очень мощным руководящим принципом. В других же случаях, люди могут весьма легко упустить этот принцип из виду.  Заметил ли ты, что они не сообщили, где тебе взять эту искренность и серьезность. Они сказали, что тебе необходимо быть искренним и глубоко вдумчивым, тем не менее, они не сказали, где можно взять все эти необходимые качества. Ты обратил внимание на эту часть? 

И тот и другой продолжали настаивать на том, что Сознание делает все. Сознание все совершает. Оба оставались совершенно непреклонными к тому, что имело место быть. Сознание – это все. Таким образом, да, тебе необходимо иметь это. Тем не менее, получаешь ты это или не получаешь - несомненно не находится в твоей власти.

Ø      Является ли это принципом или доктриной?

Уэйн: Я называю это указателем. Это свойственно природе людей, брать указатели и превращать их в истины, принципы или доктрины. Это неизбежно. В этом сказывается желание иметь гарантии безопасности; желание обладать тем, за что можно держаться, знать как истину. Чтобы можно было сказать: «С этого места я могу идти дальше и развиваться, потому что я знаю, наконец, точку опоры, от которой можно оттолкнуться, зная, что это – истина. Таким образом, я могу двигаться от одной опорной точки (условной) к другой - более истинной».

Ø      Существует ли такая истина, которая была бы единой для всех нас, чтобы мы могли взять и использовать ее как доктрину?

Уэйн: Мы определенно можем превратить ее в доктрину! Это указатель, который используется в учении, несомненно, что все представляет собой одно. Тем не менее, это концепция. Это инструмент. Это не истина.

Ø      Не истина?

Уэйн: Не истина!

Ø      Это потому, что истина всегда в движении. Вот почему  это не истина, не так ли?

Уэйн: Я бы сказал, что это не истина, поскольку истина – слишком велика, чтобы знать ее. Истина – это ВСЁ. То, о чем ты говоришь – концепция, идея. Утверждение, что «все является одним» - это идея.

Ø      Это может привнести ощущение комфорта.

Уэйн: Может, в каких-то случаях, это приносит ощущение комфорта. В ряде других случаев, это может быть полезным как оправдание чудовищных действий: «О, все – одно. Бог делает это. Я не имею ответственности. Поэтому я убиваю, кого хочу. Так или иначе, ведь Бог делает все это». Почему нет? Кому-то одному это принесет покой. А другому, - это принесет массовую резню.  Потому что это идея. Это не истина. Истина, как мы указываем на нее, - намного больше, чем идея. 

Ø      Для меня Бог – это хорошо. Вы знаете. И эти фильтры – люди и обусловленность их сознания – творят чудовищные дела. Истина; любовь; свет; единство; Бог; Источник… Не понятно, как это может быть плохим. Я не понимаю, откуда берутся все эти плохие вещи. Если каждый был чист и непорочен… Полагаю, это только мечты о желаемом. Это может стать раем рано или поздно, не так ли?

Уэйн: Все может быть в ближайшем будущем. И у меня есть единственная вещь, с которой можно работать – это то, что есть. То, что может быть в следующее мгновение ограничено нашими представлениями. И мы можем плести истории о том, что было бы или что может быть – возможностей масса. Несомненно, масса возможностей, для хорошего и плохого. И снова все, к чему мы можем иметь здесь отношение – так это к тому, что есть. И это то, что интересует меня.

То, что есть у нас – это красота и уродство; счастье и несчастье. У нас есть невероятное благородство, любовь и доброта, и у нас есть невыразимые словами беды и ужасы. Теперь вопрос состоит в том, являются ли все эти вещи независимыми друг от друга, или все это часть целого?

Ø      Будем размышлять над этим: все представляет собой часть целого. Как еще могло бы быть? Все одно.

Уэйн: В этом случае, тот же самый Бог, который создает святого, создает и грешника. Понимание этого представляет собой гораздо большее сострадание по отношению к тем, кто пристает и мучает детей, к тому, как выражается их природа и программа, их генетика и обусловленность, принуждающая некие силы проявляться в их существовании, чтобы совершать все эти чудовищные вещи; которые при этом никем не одобряются. Никем.

Разве кто-то совершает выбор, чтобы быть таким существом? Чудовищно быть таким монстром, который совершает такое с невинными детьми. Но разве кто-то выбирал быть таким чудовищем? Ты можешь быть таким же ужасным; ты можешь быть таким же отвратительным; ты можешь так же решить убить какого-то человека, тем не менее, когда ты понимаешь, что все является частью одной и той же Тотальности, ты не будешь делать это с ненавистью. Будет сущностное сострадание к этим богом забытым людям, которые получили такое и вынуждены быть такими. Кто-то вынужден быть таким. Таким образом, есть присущее сострадание даже и к таким чудовищам.  

Ø      Я нахожу, что проще проявлять сострадание к чудовищам, чем к таким людям, как Буш, кто развязывает войну и убивает множество людей от нашего имени. Тем не менее, мы вынуждены находить сострадание также и к нему.

Уэйн: Нет. Я не говорю, что тебе нужно делать подобное. С пониманием того, что каждый человек, каждая вещь являются частью целого, состоит естественное сострадание, которое возникает. Тебе не нужно ощущать сострадание. Как и любое другое, это приходит или не приходит.

[Пауза.]

Ø      [Интернет] Есть ли какая-то религия или философия, которая находится в резонансе с вами лично?

Уэйн: Нет. Из того, что я назвал бы установившейся духовной традицией, я мог бы сказать, что более близким и чистым моему уму является Даосизм. Поскольку никогда не было какой-то жизнеспособной религии, которая сформировалась бы вокруг этого. Если посмотреть на историю Даосизма, она довольно любопытна. Пару сотен лет назад, это превратилось в культ секса, вслед за которым пришла такая вещь как жизненная энергия или  «чи». Казалось, что есть возможность овладеть «чи» посредством секса.  Таким образом, в течение пары сотни лет существовало что-то типа метафизического сексуального сообщества. Конечно, оно существовало нелегально, поскольку с точки зрения социума было абсолютно неприемлемо.  В конечном счете, оно заглохло.  Вокруг этого никогда не сформировалось никакой жизнеспособной религии. Результатом явилось то, что осталась сама суть. И она, эта суть остается живой и по сей день.

Но все остальное, поскольку это касается и меня, превратилось в большие корпорации, которые попросту заняты увековечиванием самих себя, как некой корпоративной структуры. Ничто из этого не резонирует со мной, из чего совсем не следует, что они бесполезны для многих людей. Многие находят большое утешение, комфорт и ценность в них. Но я не из их числа.

 

 

Перевод Елены Бохоровой.

 

Вернуться на Рам Цзы