Беседы с Уэйном Ликермэном в Лос-Анджелесе

02.11.2004

Оригинал находится http://www.advaita.org/aftrans.htm.

 

Уэйн: Мы уже встречались?

Ø      Нет. Но я звонил вам на днях.

Уэйн: А!

Ø      И вы мне перезвонили.

Уэйн: Перезвонил. Да. Как же вышло, что тебе захотелось оказаться здесь?

Ø      Это очень длинная история.

Уэйн: У нас много времени.

Ø      Когда мне было девятнадцать лет, я отправился в ашрам Кундалини Йога в Орландо, Флорида, - и с тех пор я живу там. Годами практиковал медитацию. А сейчас сам содержу ашрам.

Уэйн: Да. Я вижу, ты продвинулся.

Ø      Да уж! Недавно был в Индии, посетил Рамеша, вашего гуру. Это было действительно здорово. Я провел там два дня.

Уэйн: Итак, ты провел время в трудном положении, не так ли?

Ø      Да. Я читал его книги и работы Нисаргадатты. Сидеть в комнате и слушать его, - почти то же самое, что и читать его книги. И все же, это что-то совершенно иное. 

Уэйн: Что это был за опыт?

Ø      Я не мог думать. Это было что-то глубоко личное. Обычная повторяющаяся особенность его учения развернулась для меня во всей своей фундаментальной глубине. Это было удивительно. В четверг умер мой лучший друг. 

Уэйн: Я сожалею.

Ø      На самом деле, это не так плохо. Он жил в Сан-Диего, поэтому я  и оказался здесь. Вечер пятницы я провел в крематории – я и его сын, – нам разрешили смотреть и затем забрать его останки. Это было сильно, так сильно. Я прочел также одну из ваших книг. Я реализовал свой путь прежде, чем что-то случилось. Но я знаю, большинство духовных практик, которые я выполнял, были связаны с попыткой, удержаться наверху в процессе качания маятника вверх и вниз.  Однако в этот уикэнд я почувствовал, что освободился от этого. Мне трудно выразить, я бы сказал, поэтому я и здесь. Мне очень интересно, что это? На протяжении тридцати лет я переживал взлеты и падения,  и я понимаю, что невозможно остаться только в том или другом месте. Таким образом, расскажите мне об этом. 

Уэйн: Что именно тебе не понятно?

Ø      Что останавливает качание вовлеченности и не вовлеченности? Что это?

Уэйн: По сути, ничего; это не объект. Это не вещь. Это без-вещность, в которой происходит качание.  И из этой без-вещности, в процессе качания, выплывает ничто. В любом случае, это не отделено от без-вещности.

Ø      Здесь мне нечего сказать. Тем не менее, я ощущаю странный зуд, проявляющийся в желании задавать вопросы. Итак, какова связь между этим и мной?

Уэйн: Существует два пути, два подхода к этому. Я могу дать тебе стандартный ответ Адвайты: связь состоит в том, что ты и есть то. Если бы ты жил в течение тридцати лет в этом квартале, ты бы знал ответ. Связь между тобой и «этим» такова, что ты и «это» - одно. Подозреваю, в таком ответе нет большого толку. Эффективнее будет продолжить исследование природы этого «ты». Есть чувство, восприятие «тебя», которое представляет собой лакомый кусочек для ума, и это то, что действительно питает его. Восприятие «тебя» хочет знать свою связь с «тем». Таким образом, какова природа «тебя»? Вместо всматривания в природу «того», - которое аморфно и не определенно – давай, начнем с того, что более конкретно и находится под руками: с «тебя».  И в этом суть данного учения: постоянное возвращение к этому звену «тебя»  и всматривание в его природу.

И ты обладаешь также достаточной осведомленностью, чтобы знать, ответ – совсем не то, о чем всё это. Любой полученный ответ, – не даст ответ. Таким образом, данный процесс стимулирует  иногда «полную неудачу», в которой все существующие попытки растворяются.

Ø      Когда я смотрю и вижу, что же там на самом деле – это «я» - скорее похоже на беспокойство. Ничего другого я не вижу. Я ощущаю некое напряжение вокруг этого всматривания,  но…

Уэйн: Итак, когда ты смотришь и обнаруживаешь там напряжение, иди глубже в напряжение, иди на другой уровень, чтобы увидеть, откуда оно появляется. Если напряжение там, по-видимому, оно существует.  Где оно обитает, и как оно связано с тобой?

Ø      Это выглядит как что-то блуждающее. И в действительности не настолько связанное.

Уэйн: Оно вполне может быть блуждающим, но если оно действительно блуждает там  и не настолько связано, тогда это не имеет для тебя значения, тогда это похоже на пыль во время ходьбы.  Ведь ты же не переживаешь по поводу того, что во время ходьбы поднимается пыль? Тем не менее, напряжение имеет  некий компонент, который связан с «тобой».

Ø      Верно. На каком-то уровне это выглядит как беспокойство.

Уэйн: Итак, вот то, что я говорю: когда ты достигаешь той точки, где единственная вещь, которая остается – это аморфное беспокойство, – посмотри, – что представляет собой то, с чем оно связано?  Какое отношение оно имеет к «тебе»?

Ø      Я определенно ощущаю нечто более глубокое, чем просто беспокойство. Беспокойство затрагивает в основном поверхностный уровень восприятия. Чувствую, есть что-то еще более глубокое, - то, что не останавливает это. У меня не получается вербально обозначить это.

Уэйн: В этом нет необходимости. Потому что в действительности, я не ожидаю, что ты … 

Ø      … Это целый процесс.

Уэйн: Указатели, на то, что происходит здесь, так или иначе принесут свои плоды; мы посмотрим, где это захватывает тебя.

Ø      Интересно то, что жгучее беспокойство возникает на индивидуальной границе моего «я». Таким образом, расскажите  мне о вашем опыте «себя».

Уэйн: Меня?

Ø      Коль скоро мы говорим о «я».

Уэйн: Это зависит от того, какое отношение это «я» и ты имеют друг к другу. Если ты спрашиваешь об опыте Уэйна Ликермэна - о форме и истории, связанной с этим организмом, то это самый обычный человеческий опыт. Есть завершенный момент страстного увлечения,  желания, боли, разочарования, – и тому подобных вещей. Сейчас то, что обыкновенно представляет собой данную часть опыта, – отсутствует, – и я  подчеркиваю, что это отсутствие предпочтительнее присутствия, даже такого, как присутствие Тотальности, поскольку это отсутствие  идентификации себя как автора существования, что является типичным там. Мы же можем говорить об организме и о том, что здесь: весь человеческий материал находится здесь.  То, что, по-видимому, делает этот организм настолько интересным для людей, то, что заставляет их приходить сюда из разных мест, сидеть и говорить, - это именно отсутствие.

Ø      Верно. Я знаком с этим отсутствием, с моментами и вспышками этого.

Уэйн: То, что ты осознаешь, является присутствием отсутствия. Это должно быть так. Ты сознаешь, что есть вовлеченность, и есть момент, когда вовлеченности нет, и тогда появляется отсутствие вовлеченности.  Когда вовлеченность возвращается, ты можешь говорить о том, что было отсутствие, поскольку это может быть измерено как какая-нибудь вещь. Состояние мудреца – это точка, где вовлеченность умирает. Она полностью уходит.  И воскресения быть не может. Есть присутствие; есть то, что есть. Но нет точки, в которой это может быть измерено как какая-то вещь, и пережито как какая-то вещь, потому что для этого нет конечной точки,  нет отделенности.

Суть заключается в том, что в процессе поиска у тебя бывают моменты озарения, во время которых случается «отсутствие». В действительности, то, что переживается, представляет собой присутствие отсутствия. И это единственная вещь, которая может быть пережита. То, что, несомненно, проецируется – так это состояние мудреца, которое должно быть все время. Но этого не происходит, поскольку присутствие, в котором то, на что мы указываем, как на мудреца, - отсутствует. Таким образом, мы можем сказать, что мудрец есть то, мудрец не переживает то.

Ø      Каково это?

Уэйн: Каково - что?

Ø      Каково - то?

Уэйн: Для кого?

Ø      Для того, кто сидит в кресле.

Уэйн: Сидящий в кресле, как мы уже говорили, является инструментом, таким же, как и ты. В какие-то дни – это хорошо, в какие-то дни - плохо. То, о чем мы действительно говорим – трансцендент. Он персонализируется, и ты спрашиваешь: «Трансцендент произошел через этот организм, на что это похоже?»  Это очень расхожий вопрос.

Я использую аналогию, которая, состоит в том, что сегодня ты прогуливаешься без камня в башмаке. Какой опыт ты переживаешь, когда камень в башмаке отсутствует? Как это гулять без камня в башмаке?  Нет переживания отсутствия камня; есть просто отсутствие камня. Сейчас если ты войдешь в комнату, полную людей, и у них есть камень в башмаках, и кто-то скажет: «Эй! А у него нет камня», - каждый захочет знать, что это такое.

Ø      Замечательно. Мне нравится аналогия. Выходит, с вашей точки зрения, с точки зрения реализовавшего это учение, нет особенной цели в эволюционной борьбе существования на пути. Верно? 

Уэйн: Цель всегда лежит поверх того, что есть.

Ø      И мы даем этому разные комментарии.

Уэйн: Да. Мы даем описания разным типам переживаний.

Ø      Я вижу, что большинство вопросов, которые приходят в голову – это вариации на тему: «ОК, как ты делаешь это?» Я понимаю, что это один из самых навязших в зубах вопросов.

Уэйн: Логично. Таким образом, то, что мы делаем, - это снова и снова возвращаемся к тому, кто делает это? Какова природа того, что хочет знать, как делать это? Выходит, что есть некая сила, чтобы делать это, весь вопрос лишь в том, чтобы получить правильную информацию. Таким образом, ты озираешься в поиске верной информации, которая станет твоим ключом, и тогда ты сможешь сделать это.

Ø      Правда ли, что есть некая частота информации или чего-то еще, которая вызывает воспламенение искры? Было ли так в вашем случае?

Уэйн: Да. Искра воспламенилась. Что-то произошло.  Тем не менее, какова причина этого? Ты говоришь: «А-а!», - что означает, что это было вызвано Рамешем.  Но при этом опускаются восемь миллиардов других вещей, которые произошли; тем не менее, это очень полезно для рассказывания историй. Не возможно включить всякую подробность в историю или книгу, какой бы значительной она ни была. Таким образом,  в целях надлежащего общения и выражения более глобального смысла, приходится выбирать наиболее существенные события и соединять их, так или иначе, в причинно следственные рассказанные истории.  Все мы занимаемся этим. Так мы функционируем. Тем не менее, с точки зрения понимания, то, что происходит на самом деле, не настолько полезно.  Не это делает работу.

Ø      Это действительно не то, что делает работу.

Уэйн: Возвращаясь к твоему изначальному вопросу – могут ли вещи производить еще вещи? – Я бы сказал нет. Вещи происходят – как часть обширного происходящего.

[Пауза.]

Уэйн: Много ли людей в ашраме?

Ø      Там живет двадцать пять человек. Мы обучаем в основном йоге и медитации, таким образом, есть еще пара сотен людей, которые вращаются вокруг.

Уэйн: Это сообщество, которое таким образом поддерживает себя, не так ли?

Ø      На самом деле, я еще владею компанией по благоустройству территорий. Несколько лет назад я получил от своего учителя садхану стать бизнесменом, хотите, верьте, хотите, нет, это было потрясением для меня. Это было что-то.  

Уэйн: И так ты используешь ресурсы людей, которые живут там, не так ли?

Ø      На самом деле нет. Обычно используется наемный труд. Долгое время мы придерживались коммунистических взглядов, однако, с такими убеждениями приходилось быть настоящим альтруистом, чтобы выполнять эту работу.  И мы стали капиталистами. 

Уэйн: И это работает лучше.

Ø      Временами. Ну конечно, в этом есть свои преимущества. Интересно находиться в роли учителя, к которому приходят люди и что-то хотят. Ты как бы не при деле. В целом получается, что я сижу там, в комнате, полной людей, которым необходим опыт йоги, опыт медитации; есть обещания чего-то. Это то, чему я следовал в течение многих многих лет,  стараясь достичь состояния непрерывного счастья. Забавно.

Уэйн: Ты обещаешь это людям?

Ø      Я много думал об этом, и решил, что ответ – да. Думаю, так. Думаю, это присуще всему данному опыту, коль скоро проходишь через определенную сумму дисциплины, возникает состояние, которое дает возможность продвижения на более высокое положение на маятнике, в отличие от того, на котором находился прежде. В этом есть смысл. Однако для меня это потеряло свою остроту, - это больше не работает.

Уэйн: То есть, ты обещаешь им, некую вероятность того, что если они будут проходить через определенные дисциплины и продолжать постоянно практиковать их, то  добьются несомненного преимущества. 

Ø      Да, это в значительной степени гарантировано.

Уэйн: Гарантии трудно выполнить.

Ø      Да, их намного легче давать.

Уэйн: Легко давать, но сложно подтверждать, поскольку подразумевается, что есть кто-то, кто может это сделать.  Таким образом, ты обещаешь, что «если ты можешь делать это, если ты принимаешь участие в этом, ты делаешь это, и делаешь это определенное количество раз, тогда, возможно,  ты достигнешь определенных результатов». Результатов, которые, несомненно, кратковременны и преходящи.

Ø      Да, это наиболее разочаровывающая часть.

Уэйн: Хорошо, что ты понимаешь это. ОК, эти вещи, они являются частью того, что есть – нет проблем. Когда обещание состоит в том, что если ты «делаешь это правильно», то достигнешь состояния непрерывной радости, счастья, удовлетворения, покоя – чего-то еще – без своей противоположности, по существу ты говоришь, что можешь в этом случае получить монету с одной единственной стороной.

Ø      К счастью я никому не обещаю этого. Да, в прежние годы обещал, потому что полагал, что это происходит, и надеялся, что это произойдет со мной. Но через десять лет я обнаружил, что, по сути, это не происходит даже тогда, когда через дисциплину превосходишь свой прежний уровень. Это было то, во что я верил на протяжении многих лет: если только я делаю это дольше, усерднее, более последовательно  что, разумеется, невозможно – тогда… полагаю, в выяснении этого и состояла какая-то ценность.

Уэйн: Очень даже может быть. Вижу, чтобы ты не сделал, оказалось ценным для тебя. Нет вопроса, что сегодня ты находишься в месте глубокого осознавания и понимания. Таким образом, данный процесс, несмотря на долгие годы, оказался плодотворным для тебя. А теперь, держу пари, что когда ты начинал тридцать лет назад, с тобой были и другие, те, кто сидел рядом в зале медитаций, – и  многие из них не сидят сегодня с тем же самым пониманием и осознаванием, которые ты имеешь в настоящий момент.

Ø      Возможно это так.

Уэйн: Таким образом, когда начинаешь любой курс или практику, - результаты не обязательно гарантированы.

Ø      Совершенно верно. Любопытно, по дороге сюда, меня ударило  – эй! – я увижу еще кого-то, надеясь, что что-то происходит.  

Уэйн: Ну, тебе везет: что-то происходит. Конечно, если бы ты пришел 7-11, что-то также могло бы произойти.

Ø      Тем не менее, есть отличие.

Уэйн: Отличие в том, что есть опыт, который ты ценишь более высоко, но  поскольку что-то происходит – что-то происходит.

Ø      Ну, я имею в виду, что-то происходит все время.

Уэйн: Совершенно верно. Таким образом, дело лишь в том, что ты ценишь. Для тебя важно то, что могло бы произойти в этой комнате; для многих других нет никакой разницы. Им не интересно,  и ни к чему это -  здесь ничего нет для них. И, тем не менее, люди все время приходят, сидят здесь, и мы говорим, и «ничто» происходит.

Ø      Мне нравится это ничто. В этом есть что-то очень захватывающее. А теперь, действительно ли это ничто, или все еще «я» продолжаю надеяться на что-то?

Уэйн: В этом новизна любого переживания. Это то, что возбуждает большинство людей.

Ø      Это не ново. Я имею в виду такие обстоятельные типы разговоров – довольно новы, тем не менее, по своей сути, они не так уж новы.

Уэйн: Тем не менее, этот отклик является чем-то новым, и он несет свою собственную мощь, свою собственную энергию. Когда это варится, когда это работает, когда это происходит, это очень захватывает; это ощущается великолепно. Я называю это резонансом. Когда есть резонанс, - это самое лучшее. Лучше, чем еда или секс, -  следующие две вещи, которые значатся в моем списке излюбленных для организма вещей; если рассматривать это с точки зрения того, что захватывает, возбуждает и приносит наслаждение.

Ø      Когда люди приходят ко мне поговорить о проблемах, я узнаю, что иногда что-то все же происходит. И я слышу, как многие люди спрашивают о том, как им запомнить, чтобы снова сделать то, что случилось. (Охотнее всего задаются вопросы о том, как обеспечить стабильность и устойчивость в этом.)  Я лишь говорю им, что не знаю. Поскольку для меня ясно, что они не запомнят, как делать это; в каком-то смысле это само вспоминает тебя, это похоже на след маркера, который остается там; в действительности он никуда не исчезают.

Уэйн Мы можем сходить с ума над вопросом, как помнить, что нужно делать, и спрашиваем, делалось ли в первую очередь это. Таким образом, если ты сделал это в первую очередь, то возникает логичный вопрос: Как мне снова сделать это?

Ø      Это возвращает к сути авторства.

Уэйн: Нет вопроса, что это произошло, и что есть организм или инструмент, через который это произошло; это понятно. Каждый соглашается с этим.  Реальный вопрос имеет отношение к авторству, источнику того, что происходит. Если источником являешься ты, тогда логично осведомиться о технике или методе, чтобы снова сделать это, – как мне вновь привнести это в свою жизнь?

Ø      Забавно видеть, как мысли по привычке соединяются вместе. Они кажутся очень мелкими прямо сейчас.  Ну, спасибо вам.

Уэйн: Всегда очень рад.

Ø      И, кстати, я вижу, что это за напряжение. Это беспокойство по поводу  авторства; верно, что это связано с моим авторством.

Уэйн: Потому что чувство персонального авторства по существу знакомо по опыту, вот что важно.

Ø      Замечательное шоу.

Уэйн: Наглядности сколько угодно!

Ø      Точно. Много чего происходит в жизни, не так ли?

Уэйн: Если, как говорят, все это иллюзия, тогда это одна из самых поражающих воображение иллюзий.

Ø      Неужели? Самая неотразимая; все из нее. Было удивительно находиться там, совсем рядом с останками своего близкого друга и чувствовать невероятное счастье. Это действительно было неожиданно. Я был настроен на переживание чувства утраты. Тем не менее, произошло нечто совершенно иное.

Уэйн: Ну, я надеюсь, что если ощущение утраты все же придет, ты не воспримешь это как что-то окончательное и незыблемое.

Ø      Оно то появляется, то исчезает, как волны. Есть волны разных видов чувств.  Но вот эта - прекрасна.  Я признателен вам за то, что вы говорите это.  И к тому же я недавно пережил еще одну потерю, три недели назад умер мой учитель, учитель на протяжении всех этих лет. Я знал, это случится, поскольку многие годы он был болен. Это было что-то гораздо большее, чем просто переживание чувства утраты и безмерного одиночества, - это стало завершением целой фазы жизни.

Уэйн: Могу представить.

Ø      Такое уж выпало время для этого организма. Очень насыщенное время. Любопытно. Вы и похожи на своего гуру, и все же очень отличаетесь от него.

Уэйн: Я намного выше!

Ø      Вы определенно выше; и тяжелее. И отклик, который я ощущаю – также иной.

Уэйн: В этом есть резон. Он родился в семье индусского брахмана в начале прошлого столетия. 

Ø      Я имел в виду не это. Очевидно, вы просто западный человек.

Уэйн: Что именно ты имеешь в виду?

Ø      Только чувства. Кажется, больше шакти; за недостатком лучшего термина. Я совсем не имею в виду ничего пренебрежительного.

Уэйн: Как я понимаю то, о чем ты говоришь – характерно для твоего отклика. Резонанс происходит там, где происходит, в разной степени в различных местах. Таким образом, когда это случается, суть в том, что это качество – эта энергия шакти или резонанс -  эманируется из того другого объекта. Такова природа переживания. Ты чувствуешь эту энергию. 

Моя модель состоит в том, что резонанс происходит между двумя объектами.  Когда связь между ними присутствует, высвобождается энергия шакти и появляется ощущение присутствия, - благодаря которым становится возможным переживание эмпирического опыта объектом-учеником, – ищущим организмом. Но та, другая часть,  которая варится во всем этом, – остается не явной.   Понятно, что есть еще один участвующий объект. Кажется, что это происходит с одним объектом и не настолько сильно с другим.  Итак, ты можешь сказать, что с этим объектом больше шакти. Тем не менее, это не происходит от другого объекта, к нему это не имеет никакого отношения. Это  действительно связано со степенью  резонанса, который возникает у тебя с другим объектом, в данном случае с человеком. Ты можешь чувствовать все то, что говорится, чувствовать, так же как и я, переживать человеческий отклик, человеческую связь.  Это стимулирует разного рода чувства. Вот почему это настолько удивительно. Вот почему это совершенно справедливо находится на самом верху моего списка.

Ø      Таким образом, резонанс с учителем является опытом  переживания присутствия, не так ли? Другими словами, опыт субъекта дуальности в ощущении того, что приходит и уходит?

Уэйн: Безусловно. Не упуская тот факт, что дуалистичность, присущая природе, не уменьшается для меня. Поскольку для меня все дуалистичное является аспектом того, что не дуалистично. Не дуалистичное не существует независимо; как нечто более высокое, где дуалистичность разлагается или представляет собой бледную имитацию того, что не дуалистично. Это не так. Просто то, что дуалистично является выражением не-дуальности.

Ø      Много энергии заложено в этой дуальности. Как правило, предпочитается какой-то один аспект самого себя. И разумной тактикой было бы позволить себе оказаться в чем-то противоположному тому, к чему привык.

Уэйн: Проговори это снова. Я не вполне понимаю, о чем ты.

Ø      Я говорю о позволении чувствовать, – знаете ли, каждый хочет переживать счастье – но чтобы идти глубже, необходимо столкновение с противоположной стороной.

Уэйн: Да. Так и будет.

Ø      Много всего вращается вокруг этого в духовно маркированных местах.

Уэйн: О, да это так!

Ø      Тем не менее, за последние годы, – глотая в огромном количестве психоделические наркотики и сван, активно проникаешь в темную сторону вещей – это в своем роде популярное понятие, и это работает в широком масштабе.

Уэйн: Это работает, чтобы делать что?

Ø      Я не знаю. Это то, о чем я спрашиваю вас. Это работает, чтобы дать возможность быть тому, чему сопротивляешься. Напряжение всегда направлено на не допущение чего-то; чтобы не чувствовать то, что представляется слишком грубым и искаженным для тебя, чтобы почувствовать это.

Уэйн: Не является ли это тем, что имеет отношение к терапии? Ты доверяешь терапевту тогда, когда способен выразить то, что продолжал прятать и сжимать. Через выражение этого наступает освобождение от этого сжатия.

Ø      Тем не менее, все это находится внутри феноменального мира «меня».

Уэйн: Абсолютно все.

Ø      Стало быть, суть в этом. Все является качанием между этим, и ты вовлечен в распознавание того, что трансцендентно «мне», того, что находится за «мной». 

Уэйн: Я и не-я. Просто мы называем трансцендентом то, что имеет отношение к растворению вовлеченности и не вовлеченности. Когда растворяется то, что вовлекается и не вовлекается, тогда отношение, сам вопрос, - все растворяется с этим. Это не является каким-то высшим состоянием. Высшее состояние – это то, что имеет отношение лишь к низшему состоянию. Когда ты освобождаешься от высшего/низшего, ты говоришь о трансцендентном, который является ничем. Ничем из того, что основывается на эмпирическом опыте.

Ø      Таким образом, когда происходит качание высокого и низкого внутри твоей собственной психологии, тогда нет и особого сопротивления бросанию в какое-то низкое состояние.

Уэйн: Нет вовлеченности эгоистического «меня» в этот процесс. Процесс происходит в отсутствии вовлекающегося «меня».

[Пауза.]

Ø      Возможно, вы можете помочь мне разобраться в этом.  Сидя здесь в этой комнате, я ощущаю много энергии, которая движется внутри моего тела и над макушкой головы. Я описываю это с точки зрения своей привычной модели и воспитания. И, полагаю, у меня есть выбор: либо позволить себе продолжать погружаться в это, либо выйти из этого и отдаться обсуждению.

Уэйн: Это так. Может произойти и то и другое.

Ø      Таким образом, у вас нет предпочтений с точки зрения ценности того или другого? На самом деле, вопрос корявый, но вот таким уж получился. В действительности, сидя здесь, мне намного больше усилий требуется, чтобы говорить, чем не говорить, и это означает, что мне следует молчать. Вопрос все же не получается. Нет вопроса.

Уэйн: Твое описание представляет собой две проекции ума, две будущие возможности: пойти дальше в энергию момента или двигаться по линии исследования. Ты хочешь знать, которым из направлений тебе следовать. Любой ментальный процесс проходит через разнообразные движения, так происходит тот или иной выбор.  Сейчас, любой, осуществленный тобой выбор, которым ты решил следовать, – то же самое, что угодить в дерьмо. Ты можешь выбрать идти внутрь, погрузиться в момент и наслаждаться этим; твое тело приспособлено для этого, дорога открыта, энергия течет и следует твердо установившимся направлениям. Ты знаешь, что делать с этим.  Это приносит удовольствие, тебе это нравится, таким образом, ты решаешь, что будешь продолжать делать это. И вдруг - бамс! – либо я начинаю говорить и задавать тебе вопросы, либо ты принимаешься задавать вопросы, - короче, ум неожиданно начинает выдавать какую-то ерунду, и  ты оказываешься полностью вовлеченным в процесс короткого замыкания. С этой точки зрения, ты считаешь, что все происходит не так, как ты задумал, а неожиданно.

Или ты идешь внутрь, вселенная взаимодействует, никакие неудобные противные вопросы не проходят сквозь тебя, в комнате все спокойно, нет телефонных звонков или ударов барабанов и тарелок, и ты переживаешь удивительный опыт. И ты говоришь, что причиной, по которой у тебя был этот чудесный опыт, является то, что ты принял решение пережить его, – при этом игнорируется время, в которое ты решаешь получить это переживание. Таким образом, это усиливает представление о том, что ты решаешь, и твое решение производит результат.  Это то, что Рамеш называет «божественным гипнозом»: ты  фокусируешься на успешных вещах и следуешь за решением, по существу игнорируя то, что не укладывается в установленный, сформированный тобой порядок вещей.

Термин «божественный гипноз» действительно великолепен, поскольку намекает на то, что это не то, что делаешь ты; термин означает, что вовсе не ты являешься настолько убогим и глупым, что не можешь увидеть то, что происходит – это действующее переменно. Итак, это действительно хорошее, замечательное дело сказать, что это божественный гипноз, а вовсе не ты слишком глуп, чтобы увидеть, что же на самом деле происходит, несмотря на все доказательства этого.  Намек состоит в том, что ты не слепой; скорее, это действие божественного гипноза.  Невозможно в самом моменте увидеть то, что ты можешь увидеть, когда вскрываешь эти противоречия. Когда ты смотришь на это, ты видишь, что да, в сущности, результаты часто не являются следствием твоих намерений. Становится ясно, что нет непосредственной причинной связи между результатом и намерением.

Ø      Тем не менее, достаточно причинной связи, чтобы продолжать зависеть от этого.

Уэйн: Это в точности то, о чем я говорю. Ты обособляешь обстоятельства, при которых ты принимаешь решение, от тех, при которых следует результат желаемого, и ты указываешь на это и говоришь: «Посмотри, есть доказательство». До тех пор пока ты игнорируешь противоположное доказательство, у тебя есть лишь одна сторона доказательства.

Ø      Это действительно так.

Уэйн: Ты можешь насладиться моей историей. Когда я начал свой духовный поиск примерно девятнадцать лет назад, у меня было много книг по медитации, и я начал заниматься Тай-ци. Я сварганил собственную медитацию. Вставал около 6.30 утра, до того, как поднимутся остальные, садился прямо на пол со скрещенными ногами, опираясь спиной на что-то прямое и твердое. Я наблюдал за своим дыханием и кончиком носа. И у меня была мантра из 10 – 12 слов, которую я проговаривал.  Каждый раз, когда я проговаривал ее, я пропускал слово, затем, когда я доходил до одного слова, я возвращался, добавляя пропущенные слова. Я делал это почти каждое утро.

Однажды, когда я сидел в медитации, неожиданно по позвоночнику и над головой пошел невероятный поток энергии. Поток энергии затопил все мое существо с головы до пят и начал с нарастающей скоростью уходить во вселенную. Я продолжал сидеть: “О, здорово! Это действительно здорово!” В прошлом я употреблял достаточно наркотиков, чтобы знать, что делать, - таким образом, я только был с этим.  Все мое существо раскрывалось в макушке головы и поглощалось вселенной. Это было не прекращаемое удовольствие. Безусловно, это было нечто исключительное. И это было изумительно!  У меня никогда не было подобного наркотического опыта. В сравнении с любым психоделическим опытом, это было что-то! Здорово!

Спустя пятнадцать или двадцать минут, все успокоилось и отступило, и я сидел, полагая, что медитация удалась! Итак, на следующее утро я проснулся около 6.10 – не беда, начну на двадцать минут раньше. – Я уселся на пол, заняв то же самое положение и начал свою мантру. “ОК, сейчас пойдет!”. И каждый день, в течение нескольких недель, я сидел так, и ничего не произошло. И это никогда не возвратилось. Тем не менее, это было замечательно! Я смог увидеть, как люди продолжают делать что-то снова и снова, пытаясь вернуть то, что ушло.

Ø      Точно. И тогда получаешь что-то другое – отличное от этого – и после ты не можешь вернуть ни то ни другое. 

Уэйн: У меня был подобный опыт, когда я играл в гольф. Я играл двадцать раундов, и все было хреново. Затем я играл шесть попаданий, и мяч шел туда, куда я его направлял, он катился туда куда нужно; все было прекрасно. Конечно, я думал, что это я сделал все это, а потом бах - и игра снова становилась никуда не годной. Я снова играл двадцать раундов в гольф в своей обычной ужасной манере, а потом бах и опять несколько великолепных попаданий. Эта штука случается в жизни.

 

Перевод Елены Бохоровой.

 

Вернуться на Рам Цзы