Рябь на воде (отрывок)
Рамеш С. Балсекар
Ripples
(fragment)
By Ramesh S. Balsekar
пер. с англ. Татьяны
Данилевич
Что является единственной основой вечного
принципа, на котором покоится вселенная? Вот что: все, что существует, является
Сознанием – безличностным Сознанием в осознании «Я есть» – кроме которого не
существует ничего. Безличностное Сознание присутствует в каждом без исключения
объекте вселенной. Таким образом, Сознание существует во всех объектах, как живых,
так и неживых.
В то время как в неживых объектах Сознание
просто существует, функционирует оно
через объекты, которые мы называем живыми. Для того, чтобы в полной мере оценить
этот факт – то, что Сознание функционирует через живые существа – необходимо
полностью осознать, что именно Сознание
является действующим принципом во всех человеческих существах. Вы можете
свободно заменить слово «Сознание» словом «Бог».
Еще один шаг – и мы приходим к основному моменту
понимания: если Сознание (или Бог) – это все, что существует и функционирует
через человеческие существа, как может возникнуть вопрос о «личном» достижении
кого-либо из этих существ? Должна господствовать высшая воля лишь одной
верховной силы: чья же воля должна господствовать – Бога или ваша? Именно на
этом фундаментальном принципе должен основываться весь духовный поиск: Сознание – это все, что существует, кроме
Сознания нет ничего. Полное и абсолютное принятие этого основополагающего
принципа, несомненно, разрушит все привычные духовные представления, а также
формальные принципы этики и религиозности. И именно здесь религии отличаются –
и в силу этого отходят в сторону – от вечного принципа. В то же самое время,
полное принятие того, что есть в настоящий момент – порождает глубочайшее
ощущение полной свободы. Это принятие можно описать как «Вера в Бога» в самом
истинном смысле этого понятия.
На этом этапе возникает законный вопрос: даже
если я полностью принимаю тот факт, что именно Сознание функционирует абсолютно
через каждый физический организм, я не могу избавиться от ощущения того, что я
являюсь обособленным индивидуумом со своей собственной жизнью. Если у меня нет
свободы волеизъявления, и мое тело является инструментом, через который
функционирует Сознание, как мне жить? Как мне принимать решения, которые я
должен принимать ежедневно?
Ответ в некоторой степени прост. Вы действуете
так, как будто вы играете роль в этой
драме жизни. Вы принимаете решения когда вам нужно их принимать, как будто вы действительно имеете
свободу выбора для принятия такого решения – но с глубокой убежденностью в том,
что Сознание уже сформировало эти решения вместе
с их последствиями. Таким образом, человек, обладающий пониманием, не
избегает принятия решений, если это является тем, что он должен делать в
процессе исполнения той роли, которую предписало ему Сознание. Он принимает это
решение, тщательно взвешивая различные варианты, но зная при этом, что в
действительности именно Сознание ( или Бог) является действующей силой, он не
испытывает ни гордости (если действие оказывается успешным), ни разочарования
или вины (если действие завершается неудачей). Другими словами, он живет в
настоящем моменте, он не живет ради чего-то, что всегда находится вне
досягаемости, он не живет в рабстве, размышляя о том, как ему сделать свою
жизнь в будущем процветающей, так как он убежден в том, что будущее не находится
в его руках.
Вера в Бога – принятие Сознания как высшей
реальности в функционировании вселенной – делает жизнь очень простой для
человека, обладающего пониманием. В отсутствии ощущения себя исполнителем такой
человек не вовлекается в компанию намеренного «выполнения своего долга» с целью
обрести счастье. Он пришел к убеждению, что вся эта концепция счастья и
несчастья основана на существовании мира объектов и, таким образом, является
довольно иллюзорной и мимолетной. Это в равной степени относится и к таким
утонченным концепциям, как «справедливость и несправедливость», «добродетель и
порок», «добро и зло», «верное и ошибочное». Он полностью осознает тот факт,
что как только эти взаимосвязанные концепции начинают рассматриваться как
объекты, которых следует достичь, они тут же ведут к заблуждению. Лао Цзы
выразил это так: «Когда весь мир узнает добро как добро, оно тут же становится
злом», чем-то, чего человек лишен и чего он добивается, пока это не станет недостижимым.
Чем больше человек стремится к добру и
добродетели как к чему-то внешнему, что необходимо достичь, тем больше он
вовлекается в абстракцию и путаницу противоположных мнений; тем больше его
интересуют средства, используемые для достижения добродетели; тем более
отдаленным и трудным становится поиск – конечная цель оказывается забытой.
Понимание того, что Сознание (или Бог) заведует
всем функционированием вселенной, приносит с собой настоящую добродетель. С
этим доверием к Богу постепенно взращивается смирение и простота жизни,
исполненной веры, которая представляет собой видение добра в существовании, как
оно есть, а не в чем-то, что должно быть достигнуто собственными усилиями. Это
происходит как результат понимания того, что – как выразил это Будда –
существуют события и поступки, но нет индивидуального исполнителя. Если не
существует никакого индивидуального исполнителя, и все действия представляют
собой часть функционирования Тотальности (или действия Бога), то мои действия
не являются моими собственными. И что более важно – действия других людей также
не являются их действиями, поэтому как я могу считать кого-либо своим врагом? С
этим основополагающим пониманием естественно и спонтанно возникают смирение,
любовь и сострадание. Это не добродетели, которые можно снискать намеренно –
они не могут быть приобретены посредством личных усилий. Они есть дар Божий,
получаемый в качестве результата простого, основополагающего понимания.
Человек понимания в действительности не является
тем, кто «в течение жизни, посвященной обучению и практике, накопил большой
капитал добродетелей и заслуг», а тот, в ком природа действует без помех в виде
личных усилий и тщеславия.
… Важно отметить, что жизнь, посвященная
медитации и внутреннему самоосознанию сделала бы ищущего настолько же одержимым
стремлением к самосовершенствованию, как и жизнь активных действий и
достижений. Истинный покой может наступить лишь в том случае, если присутствует
глубокая убежденность в том, что не может быть никакой личной воли – что именно
воля Бога должна господствовать всегда и везде – и, следовательно,
единственное, что можно «делать» – это принимать то-что-есть, без желания
изменить это или стать чем-то, чем не являешься. Действия человека понимания
представляют собой не бездействие, а недеяние с личностной точки зрения. Само
понимание становится этим недеянием, которое выходит за пределы различия между
деянием и недеянием, между деятельностью и созерцанием, или медитацией. Другими
словами, именно само понимание приводит к слиянию с безличностным Сознанием,
или Тотальностью, или Богом.
Необходимо подчеркнуть, что доказательством
достижения понимания является как раз смирение – «не смирение добродетельности
и сознательного самоуничижения, которое в конечном итоге никогда не бывает
свободным от елейности, а основополагающее, можно сказать «онтологическое» или
«космическое» смирение человека, который осознает, что он есть ничто, полностью
забывает о себе. Точно так же следует понять и то, что основополагающее
смирение настолько полно жизни и энергии, что активно откликается на радости и
печали всех находящихся вокруг живых существ.
Обычный человек часто замечает, что постоянное
стремление к счастью (основанному на абстрактных концепциях или конкретных
объектах) и предпринимаемые с этой целью усилия приводят к разочарованию и
неудовлетворенности. Поэтому учение гласит, что истинное счастье – и покой – не
могут быть найдены, пока вы не прекратите их поиски. Оно подразумевает, что
счастье и покой, за которыми идет страстная охота, могут наступить только в том
случае, если есть удовлетворенность тем-что-есть, лишь как следствие недеяния
(или естественного, спонтанного действия) и отказа от усилий. Определенная
спланированная система достижения счастья всегда основана на некой цели и таким
образом ограничивает возможность обретения того покоя и того счастья, которые
уже существуют в данный момент.
Недеяние, или естественное спонтанное действие,
ни в коей мере не является проявлением инертности или фатализма. Это не просто
пассивность. Напротив, являясь спонтанным и свободным от усилий, недеяние
находится в абсолютном согласии с нашей природой и с нашим местом во всеобщей
схеме вещей. Поэтому оно свободно от принуждения и насильственности и, в силу
этого, обладает чрезвычайной эффективностью.
Одним из основных элементов этого вечного
принципа или основополагающего учения является полное принятие
взаимодополняющих противоположностей. Жизнь не является неким статическим
феноменом; жить – значит находиться в состоянии постоянного движения и
изменения. Как выразились бы Гераклит или Чжуан Цзы: «То, что является добром и
чем-то приятным сегодня, завтра может превратится в зло и нечто отвратительное.
То, что кажется правильным с одной точки зрения, может рассматриваться как
нечто полностью ошибочное с другой».
Это не означает, что человек понимания остается
равнодушным к этим противоположностям и рассматривает верное и ошибочное, добро
и зло как нечто идентичное. Напротив, он осознает, что в своей основе они
различны, но он не цепляется за какой-то один ограниченный и основанный на
обусловленности аспект чего-либо. Он понимает, что хотя эти противоположности
различны, они не являются непримиримыми, и поэтому он принимает их как
взаимодополняющие. Он придерживается этого мировоззрения и наблюдает за
изменением противоположностей как за неотъемлемой частью жизни: счастье,
доведенное до предела, превращается в страдание, усилие, доведенное до крайней
степени, становится разочарованием. Вечный принцип основополагающего учения
покоится на динамической природе существования: правильность действия выходит
за рамки каких-либо личных мотивов – «когда туфли не жмут, о ногах не вспоминают».
Другим основным элементом этого принципа
является полное принятие того, что знание основополагающего учения не может
быть передано при отсутствии восприимчивости к нему. В действительности это
вечное основополагающее учение не может быть передано на словах. Таинственным
образом оно само передаст себя в нужный момент. Может случиться даже так, что
некто, кто считал себя неспособным к получению этого учения и пребывал в
глубинах отчаяния, в какое-то мгновение с полной ясностью осознает его – и
начнет смеяться или плакать над абсурдностью всего этого.
И, наконец, необходимо признать, что это
основополагающее учение не включает в себя некую абстрактную теорию «всеобщей
любви». Причина этого заключается в том, что ЛЮБОВЬ не является чем-то
отдельным от понимания. Идея всеобщей любви – проповедуемая на основе
утверждения, что человек должен находить собственное счастье в стремлении ко
всеобщему благу – предъявляет такие непомерные требования к человеческой
природе, что доведенная до крайности, она приведет лишь к глубочайшему
разочарованию. И действительно, любовь и сострадание являются чем-то естественным
для человека, не обусловленного личными мотивами, если же к ним стремиться
посредством какой-то искусственно созданной системы, игнорирующей определенные
фундаментальные реалии, такое стремление просто превращает любовь в ненависть.